Кадровая модель. Инструкция по сборке

В перечне приоритетных для модернизации экономики России специальностей — всего три позиции, которые имеют отношение к безопасности. Да и те охватывают лишь отдельные аспекты: методы и системы защиты информации, ядерная/радиационная безопасность, а также химическая, биологическая и бактериологическая безопасность. Нужно ли говорить, что реалии российского бизнеса в какой-то степени отражены далеко не полностью? Оказывается, нужно. При обилии технических вузов в стране лишь немногие выстраивают обучение с прицелом на отраслевые рынки труда. И совсем единицы пытаются наладить прямой диалог с потенциальными работодателями будущих выпускников.

Бакалавр или специалист?

В соответствии с проводимой реформой высшего образования российские вузы внедряют новый европейский формат обучения — бакалавриат. Образовательное новшество означает ускоренно-упрощенную систему выпуска специалистов, «заточенных» непосредственно под работу в конкретных сегментах и рынках.

Во-первых, нововведение призвано экономить год при получении высшего образования. Вместо традиционных пяти лет обучение длится четыре года. Во-вторых, остальные знания по профессии, как предполагается, свежеиспеченный бакалавр получит в буквальном смысле слова на практике или на стажировке. Диплом бакалавра не позволяет выпускнику «на автомате» поступать в аспирантуру и получать кандидатскую степень — стране нужны рабочие руки.  Умные рабочие руки. При этом нельзя сказать, что программы высшего образования начинают идти навстречу потребностям бизнес-сообщества.

Самый яркий пример — информационные технологии. Центр принятия решений по построению систем безопасности все чаще смещается на практике от служб безопасности к IT-департаментам. И вопрос всего нескольких лет, когда возникнут и укрепятся новые отраслевые стандарты, объединенные приставкой «IT». Именно здесь, очевидно, и будет востребован общий подход к профессиональной подготовке специалистов. Но его у вузов до сих пор нет. Простой пример.

Специальность «информационная безопасность» прочно закрепилась в высших учебных заведениях России; от столицы до периферии. Однако даже сама формулировка «информационная безопасность» в разных вузах звучит по-разному. В Московском институте электроники и математики (МИЭМ) это «компьютерная безопасность», в Московском техническом университете связи и информатики (МTУСИ) — «информационная безопасность телекоммуникационных систем», в Московском физико-техническом институте (МФТИ) или Саратовском государственном техническом университете (СГТУ) — «информационная безопасность автоматизированных систем».  

Понятно, что полной идентичности не достичь, различия не случайны и связаны с генетикой каждого вуза. Однако гораздо логичней было бы положить подготовку IT-специалистов на некую общую научно-теоретическую базу, понятную в итоге всем одинаково, с последующей специализацией в рамках дополнительных курсов по направлениям — основы видеонаблюдения и видеоаналитики, СКУД, ОПС.

В интернете на специализированных форумах студенты немало пишут о недостатках подготовки по специальности «информационная  безопасность». Главные претензии:  недостаточное количество часов на профильные предметы, устаревшие учебные курсы, отсутствие должной компетенции преподавателей. Есть и позитивные предложения, в частности, ввести тему аудита информационной безопасности, обучать методам оценки финансовой целесообразности и экономической эффективности используемых систем защиты. Читать эти пожелания студентов особенно грустно на фоне реально существующей в индустрии проблемы: нет ясных единых, обоснованных критериев полезности при построении систем безопасности.  

Отсутствие профессиональной цеховой культуры приводит к тому, что огромное количество выпускаемых из разных институтов специалистов говорят каждый на своем языке. И масштабные федеральные программы — например, концепции «Безопасных городов» — вынуждены использовать количественный подход при выборе решений, закладывая объемы оборудования «с запасом», а не «на результат». Таким образом, буксует не только развитие тех или иных бизнес-направлений, но и напрямую снижается уровень технической безопасности в обществе.

От архаики к реальности

В сложившейся ситуации выглядит очевидным шаг к сотрудничеству институтов  непосредственно с компаниями и предприятиями, из которых состоит та или иная отрасль, в том числе индустрия систем безопасности. Однако, за исключением подведомственных МЧС институтов, вузы упорно остаются в стороне от сотрудничества с рынком. Редкие исключения лишь подтверждают общее правило.

По итогам опроса мнений работодателей из разных регионов России можно отметить факультет радиотехники и электроники (РЭФ) Новосибирского государственного технического университета (НГТУ) и механико-математический факультет (ММФ) Новосибирского государственного университета (НГУ); эти институты являются донорами кадров для компаний по системам безопасности в Сибирском регионе. Упомянутый выше МТУСИ осуществляет подготовку специалистов в области  информационной безопасности.

Представители университета утверждают, что его выпускники работают в госучреждениях и проектных организациях, во время обучения студенты изучают оборудование и технологии, реально применяемые компаниями.

В МИЭМе совместно с компанией QNAP студенты недавно получили возможность пройти двухдневный курс подготовки, разработанный учебным центром для партнеров фирмы. В Санкт-Петербурге также учебный центр QNAP сотрудничает с Национальным исследовательским университетом информационных технологий, механики и оптики (НИУ ИТМО). По словам руководителя учебного центра Дениса Копранова, вузовская программа «QNAP Integrated» не входит в число обязательных учебных дисциплин для студентов. Обучение платное, хотя для студентов и партнеров фирмы предусмотрены скидки, продолжается два дня, содержит как теоретическую, так и практическую составляющие. По окончании курса слушатели получают сертификаты. Высшие учебные заведения могут использовать оборудование в учебном процессе по своему усмотрению. Взаимодействие QNAP с вузами продолжается уже более двух лет.

В то же время факультет радиотехники и кибернетики МФТИ в 2012 году завершил аналогичное сотрудничество с ЗАО «Безопасность». Оно продолжалось с 2006 года. Причины разрыва туманны: в компании уверяют, что во всем виноваты последние изменения к российскому «Закону об образовании», в институте эту версию отвергают, однако завершение проекта предпочитают не комментировать. В целом высшее образование по-прежнему сохраняет архаичную основу (именно так сегодня выглядит то, что при СССР было принято считать академической традицией).

Бакалавр-реформа затрагивает вопрос о том, КАК готовить людей с высшим образованием. Но оставляет открытым вопрос, КОГО и ДЛЯ ЧЕГО готовить. Ни в существующей системе, ни в рамках ее обновления не предусмотрены механизмы оценки и прогнозирования потребностей отраслей, также отсутствуют способы мониторинга навыков — квалификаций, реально востребованных работодателями.

В российских вузах практически не сформированы советы работодателей. Единственный результат поиска по соответствующему запросу в Google — создан совет работодателей при философском факультете Саратовского государственного университета имени Н.Г. Чернышевского. В остальном, по отзывам представителей бизнеса, их если и приглашают к сотрудничеству, то лишь для участия в деятельности попечительских советов. Кулуарно принимаемые учебные планы руководство вузов не считает нужным с кем-либо согласовывать. Практически все вузы заявляют, что проводят открытые защиты дипломов, однако что они собой представляют и кому конкретно адресованы — не уточняют. Впрочем, справедливости ради следует отметить: кое-где такие защиты действительно носят неформальный характер.

К примеру, Институт вычислительной математики и информационных технологий Казанского (Приволжского) федерального университета уже приобрел традицию проводить открытые защиты в режиме онлайн-конференций с потенциальными работодателями. Именно так бизнес-партнеры института, главный из которых — «Татнефть», подбирают специалистов по информационной безопасности. Представители других бизнес-направлений, за пределами ресурсодобывающих монополий, продолжают питать надежду, что такое сотрудничество с вузами со временем станет возможным и для них. Но произойдет это, очевидно, не на данном этапе реформы высшего образования.