О внеплановых проверках ФАС

Автор: Андрей Петрович Тенишев, начальник Управления по борьбе с картелями ФАС России         

С большим интересом наблюдаю за дискуссией, развернувшейся в средствах массовой информации, по поводу полномочий ФАС России проводить внеплановые проверки хозяйствующих субъектов и осматривать при этом помещения проверяемых лиц. Где только не писали и не говорили об этом: в печатных СМИ, интернет-изданиях, на телевидении, различных форумах и конференциях. Хотя вряд ли происходящее можно назвать дискуссией. Происходящее больше напоминает обычную заказную PR-кампанию. Высказывались все: предприниматели, адвокаты, журналисты, некоторые ученые, отдельные эксперты. Общий тренд – проверки - это излишние полномочия антимонопольной службы и хорошо было бы их запретить вовсе либо существенно ограничить возможность их проведения. Внимательно читал публикации: из всех, кто писал и говорил на эту тему, непосредственное отношение к внеплановым проверкам имеют лишь представители пары хозяйствующих субъектов, у которых эти проверки были проведены. Результат проверок – выявленные признаки нарушения антимонопольного законодательства. Что совершенно непонятно: мало кто из журналистов, писавших на эту тему, спросил мнение Федеральной антимонопольной службы.  Поэтому, пользуясь возможностью, хотел бы сказать, что я думаю по этому поводу.

По данным бизнес-обмудсмена России, в 2013 году в Российской Федерации органами государственной власти проведено 2,7 миллионов проверок хозсубъектов. Из них 50% это - внеплановые проверки.

Всего у нас в стране в ЕГРЮЛ зарегистрировано около 7 миллионов хозяйствующих субъектов.

В прошедшем году Управление по борьбе с картелями ФАС России провело 62 внезапных проверки хозяйствующих субъектов. Это более 90% всех внезапных проверок, проведенных антимонопольными органами России. 

Из них только 9 в отношении так называемых предприятий малого бизнеса: 6 малых компаний подозревались в сговорах на торгах, 3 были связаны с крупными компаниями, работающими на рынке.

Практически во всех случаях нами были выявлены признаки нарушения антимонопольного законодательства.

И это логично - к каждой проверке мы тщательно готовимся. Сами внеплановые проверки задумывались как один из наиболее эффективных инструментов по борьбе с картелями. Картель – это тайная монополия. Это - соглашения конкурентов о ценах, о разделе рынка, о бойкоте определенных потребителей или о сокращении производства товара, это – сговоры на торгах.  Во всех развитых экономиках мира картели признаются одними из наиболее опасных правонарушений в сфере экономики. Любой картель вреден как для потребителя, так и для добросовестного бизнеса. Растут цены, ограничиваются возможности попасть на рынок. От сговоров на торгах бюджет несет многомиллиардные потери.

В Российской Федерации за картели предусмотрена административная и уголовная ответственность. Поэтому вполне понятно, что деятельность картелей, как правило, глубоко законспирирована.  

В соответствии с Федеральным законом «О защите конкуренции» мы пользуемся строго ограниченным набором инструментов по выявлению и доказыванию картелей: это - признания участников картеля в рамках программы освобождения от ответственности, запросы информации и внеплановые проверки. 

Полномочия проводить внезапные проверки есть у многих антимонопольных органов мира. На Западе их называют «рейды на рассвете». 

Кстати, тут необходимо заметить еще небольшую тонкость в организации учета. Даже с нашими шестью десятками проверок нас иногда упрекают в том, что мол, по сравнению с другими антимонопольными органами, и это много. Везде в мире учитывается один картель (а в картеле могут участвовать десятки хозяйствующих субъектов) – один  «рейд на рассвете». Мы же считаем проверки конкретных юридических лиц. Так вот, если применять методологию подсчетов по аналогии с подсчетами западных «рейдов на рассвете», то таких рейдов мы в прошлом году провели Есть аналогичные полномочия и у других российских контролирующих органов. Так, Налоговый кодекс Российской Федерации уже почти 15 лет предусматривает право проводить осмотры помещений, территорий, предметов и документов налогоплательщика в ходе выездной налоговой проверки. Таможенный кодекс Таможенного союза дает  право проводить осмотры в ходе выездных проверок, в том числе и с пресечением сопротивления и со вскрытием запертых помещений. Обследования при проведении внеплановых проверок проводит, например, Ростехнадзор. Уголовно-процессуальный кодекс дает право следователю производить осмотры и до возбуждения уголовного дела.  Статья  182 УПК РФ разрешает проводить обыски в офисах компаний без санкции суда.

Разрешение суда следователю нужно только для обыска, проводимого в жилище. Общее правило во всех юрисдикциях мира - судебное разрешение нужно только для тех действий органов власти, которые существенно ограничивают права и свободы граждан.  Федеральная антимонопольная служба проводит проверки в отношении юридических лиц, права и свободы граждан этими проверками не затрагиваются. В зарубежных юрисдикциях конкурентные ведомства, которым для проведения проверки необходимо получить разрешение суда, получают и большие полномочия – обыскивать жилые помещения, изымать документы и носители информации, приостанавливать на время проверки работу предприятий.

Если вопрос ставить так, то можно и подискутировать о необходимости судебных санкций.

Итак, внезапные проверки - всего лишь инструмент. С таким же успехом можно требовать запретить топоры или кухонные ножи. С помощью топора можно построить дом, а можно и убить человека. Во благо ли мы используем данный нам инструмент? Я думаю, что – да. При проведении осмотров мы находим и копируем интереснейшие документы, подтверждающие существование картелей: тайные соглашения, протоколы и аудиозаписи совещаний, переписку конкурентов, свидетельствующие о том, что они делят рынки, договариваются о поддержании цен либо о сокращении производства товаров. Понятно, что ни по каким запросам нам эти документы не отдали бы.

С помощью полученных при проведении внезапных проверок доказательств нам удалось выявить достаточно серьезные картели, которые охватывали иногда целые отрасли экономики. Это, например, картель о разделе оптовых поставок лососевых из Норвегии. Это - картель по ограничению вылова и поддержанию цен на минтай. Это – картель по разделу рынка и поддержанию цен на жидкую каустическую соду. Это - картель о разделе товарного рынка соли. Это – сговор на торгах по поставке вещевого имущества для нужд МВД России. Дела эти можно было бы перечислять дальше. Я в качестве показателя масштабов картельного бедствия скажу, что в 2013 сумма наложенных на участников антиконкурентных соглашений штрафов составила почти 4 миллиарда рублей.

Сейчас по результатам десятков внезапных проверок ФАС России возбудила дело о ценовом картеле на рынке океанских  линейных перевозок грузов в контейнерах.

Аналогичное расследование проводит Еврокомиссия. На этом глобальном рынке традиционно работают крупнейшие транснациональные корпорации. Если нам удастся доказать наличие картеля на этом рынке, то учитывая объемы контейнерных перевозок через порты России, будет трудно переоценить его влияние на экономику страны в целом.

Мы и дальше продолжим практику проведения внеплановых проверок, благодаря чему и в 2014 году будут дела о крупных картелях.

Теперь о том, насколько правильно и законно мы действуем.  Процедура проведения внезапных проверок и осмотров помещений,  документов детально регламентирована в Законе о защите конкуренции. Жалобы проверяемых лиц в суд и прокуратуру – единичны. При этом доводы жалобщиков ни Генеральной прокуратурой России, ни судом поддержаны не были.

На мой взгляд, попытка поднять ажиотаж вокруг этой законной и вполне понятной процедуры говорит лишь об ее эффективности. Правонарушители нас боятся и всеми возможными способами пытаются защитить свой незаконный бизнес. Добросовестных же участников рынка эта проблема не волнует.