Александр Горбатько: «Не смотрите в космос.   Смотрите под ноги»

Город - большое предприятие. Финансовый менеджмент живет по единым правилам и в государстве, и на предприятии. Эффективное управление финансами - одна из наших задач. 

Когда ты тратишь деньги из бюджета, необходимо понимать, какой финансовый эффект это дает. Он может быть не чисто денежный. Он может показывать лояльность, удовлетворенность жителей тем, что это делается. Если житель доволен, у него хорошее настроение, он хорошо работает, хорошо развивается город. И это тоже финансы - больше налогов, больше работы. Мы живем в финансовом мире, поэтому к финансам надо относиться очень бережно. 

Пять лет назад мы приняли кардинальное решение - ничего своего город не строит. У нас нет сейчас проблем с вендорами, которые стоят в очереди и просят «купите нашу камеру». Нет, мы говорим им: нужна картинка такого-то качества, чтобы работало 24 часа. Пожалуйста, поставщик услуги, какого угодно вендора ставь, какую угодно сеть делай - мне нужна картинка из подъезда. 

Каждый проект мы рассматриваем на предмет окупаемости. Например, с городским видеонаблюдением город в прошлом году получил доход в 1,5 млрд рублей, где-то не платя подрядчикам в ЖКХ за невыполненные работы, где-то выставляя штрафы за их нерадивую работу. 

Разумной является модель экономического контроля инвестора, которому хочется вернуть деньги. Вложил, потом возвращаешь. Но если ты вложил деньги во что-то, что не работает, то ты сам виноват. Зачем ты строил то, что не работает?

Мы практически все проекты сейчас рассматриваем с точки зрения наличия инвестора, внешнего поставщика услуги. Например, сейчас думаем, что интересно было бы сделать удаленные родительские собрания. Здесь интересно посмотреть на инвестора, который пришел и сказал: «Я сам готов это построить, но хочу, например, чтобы каждая школа, которая заинтересована в таком продукте, ежемесячно оплачивала, скажем, 60 рублей с человека».

При выборе партнеров нас интересует результат. Не просто «железо», тонна «железа», а конечный сервис на основе тех или иных решений. Все то, что улучшит жизнь жителей, работу органов госуправления. 

Все определяет конкурс. Любой может прийти и поучаствовать. Да, конкурсы большие. Так как у нас контракты сейчас на 3–5 лет вперед, то компания очень сильно может попасть, если придет только с мыслями быстренько заработать денег. Инвесторам нужно понимать, что они должны быть готовы не только поставлять нам оборудование, но и отвечать за конечный сервис.

Мы авансы не платим, мы платим только по факту. У нас серьезная техническая команда, которая принимает работу. И упор мы сделали именно на контроле качества результата. Раньше можно было прийти по госконтракту, получить аванс и, в общем-то, ничего не сделать. Сейчас такого нет. 

Либо ты приходишь надолго и инвестируешь свои средства и в покупку оборудования, и в организацию процесса, в менеджмент. Повышаешь качество построения своих сетей и гарантируешь, что оборудование будет работать. Либо же у тебя ничего не получается. 

Сейчас в Москве работают более 140 000 камер. Непосредственно нам подведомственно порядка 120–125 тысяч камер. Допустимый уровень единовременных отказов и сбоев - не более 1%. Все остальные - это камеры других департаментов, ведомств. 

Подрядчики уже знают о том, что «халявить» не получится. Мы все видим. Москва была инициатором выставления штрафов по картинке, по видеокамере. Если раньше, например, проверяющий мог за день пройти 3–4 двора, то сейчас он просматривает сотни. И теперь состояние дворов и улиц у нас под контролем.

***

В Москве видеонаблюдения не может быть слишком много. Сам по себе город очень важный и очень крупный, людей более 12 млн, бизнес-центры, все министерства, федеральные ведомства находятся тут. Такой концентрации нет в других городах.

Все внешние городские системы должны быть централизованы и интегрированы в общегородскую систему видеонаблюдения. Неважно, кто в городе строит за бюджетные деньги. Он должен, обязан интегрироваться по правилам общегородской системы видеонаблюдения. Чтобы у нас не было лоскутного одеяла и вакханалии с точки зрения хранения данных. 

Часто даже поставщики решений путают программы «Безопасный город» и «Информационный город».

Это две отдельные целевые городские программы, каждая со своими показателями, своим финансированием. Контроль закреплен за соответствующими департаментами. За «Информационный город» отвечает Департамент информационных технологий, за «Безопасный город» - Департамент региональной безопасности. По техническим средствам зачастую программы пересекаются. Например, видеонаблюдение как техническая система относится к «Информационному городу», а как функциональный элемент - к «Безопасному». 

У «Информационного города» - свои KPI.

Их довольно-таки много. Ключевые зависят от уровня проникновения госуслуг. У нас записано, какое количество услуг должно быть в городе запущено и работать. По тем же видеокамерам определено, какое количество из них должно работать централизованно. Не установлено, а работать - это важный момент.

В Казани утверждают, что их город лидирует по количеству предоставляемых населению электронных услуг? Они молодцы. Мы нисколько не умаляем достоинств наших регионов, общаемся, обмениваемся с ними опытом. Например, в Москве внедрена большая система электронного документооборота - более 600 000 пользователей, одна из самых мощных в стране. Она как раз сделана производителями из Казани.

***

Мы за инновации. С другой стороны, с нас спрашивают, чтобы это работало. Вот это грань, которую всегда необходимо соблюдать. 

Сейчас на московском портале подключено более 130 электронных услуг. Начиная от электронного дневника и заканчивая штрафами ГИБДД и оплатой ЖКХ. 

Готовых решений под импортозамещение почти нет. Маршрутизаторы, сетевое и вычислительное оборудование - нужны практические решения, чтобы прямо завтра, например, у нас электронный дневник работал. Я не могу в экспериментальном режиме его запустить. Мы очень ждем, что электроника у нас в стране будет развиваться.

Как отказаться от баз данных Oracle, от почтовой системы Microsoft? Нельзя взять и отказаться от этих наработок и пересесть обратно на деревянное колесо. 

До сих пор не более 20% наших систем построены на российском оборудовании и технологиях. Мы стремимся к 100%-му переходу на российские решения, но на деле таких решений очень и очень мало. Вот всю городскую систему видеонаблюдения мы уже перевели с ядра Cisco на Netris. 

Возможности по созданию инноваций, которые есть у крупных вендоров, намного превышают наши возможности по инвестированию в новые разработки. Но это комплексная проблема всей страны. И все-таки работа с международными вендорами дает возможность посмотреть, что и как изобретается.

Проблема российских разработок - в реализации. Идей много. А вот реализация конечного продукта… Мы все-таки департамент, отвечающий за конечный продукт. Сделаем классную идею, но если она не будет работать, то кому нужна такая идея? 

Мы готовы слушать небольшие команды. Вчера, например, у меня был один из университетов, очень уважаемых крупных технических московских. Приходили выпускники-студенты, организовали рабочие группы у себя и изобретают. Там другой подход, научный. Возможно, в этом и есть как раз что-то такое, научная среда нам предлагает смотреть по-другому на те или иные вещи.

Трудней всего решить, должно ли государство поддерживать разработчиков, которые, например, еще ничего не сделали? Или нужно дождаться, когда разработчик сам сделает, принесет готовый продукт? Курица или яйцо - что первично? 

Любое внедрение должно заканчиваться потреблением. Если никто не пользуется каким-либо решением на том же портале госуслуг, то зачем такое внедрять?

Мы должны создавать рынок продуктов, а не поддерживать какой-то один продукт. Когда есть рынок, тогда есть творческая конкуренция, тогда мы получаем действительно стоящие вещи.

Нельзя финансировать разработки под заказчика. Не может один субъект самостоятельно решить, какие сервисы разработать и внедрить. Продукт должен быть массовый. Иначе это не продукт. Та же система видеонаблюдения на Netris, например. Даже если мы сейчас по каким-то причинам перестанем финансировать или уменьшим финансирование, этот продукт будет развиваться, потому что он рыночный. 

Мы готовы к внештатным ситуациям с вендорами. Не оставим неработоспособной систему, которую вендор или российский производитель дальше решит не поддерживать. Кроме собственного штата инженеров по всем используемым продуктам, мы формируем и храним базу знаний. 

Все потребности города по линии ДИТ есть в открытом доступе. Мы выкладываем всю информацию, что у нас есть, в том числе плановую. Вся городская целевая программа открыта. Там все показатели: что должно быть сделано в отрасли, какие результаты должны быть достигнуты, сколько людей должно, например, в ЗАГС ходить через электронную дверь, а не ногами. 

Мы все-таки больше инженеры. Департамент информационных технологий - это как раз инженерный блок. На любом предприятии есть ИТ-блок. Так и мы, отвечаем за ИТ во всех городских проектах. 

Мы все тестируем. У нас целая лаборатория есть, в которой мы смотрим все, что производится в стране и как это может быть применимо в проектах. Тестируем сервисы по госуслугам, городскому видеонаблюдению, ЦОД.

К сожалению, ИТ - отрасль, которая не может работать просто по правилам. Она должна творить, создавать. Нельзя убивать инициативу. Должна быть возможность для молодых и талантливых показывать себя и расти. 

***

На самом деле нам уже есть чем делиться с другими странами. Наша система ничем не хуже, чем в Лондоне, Нью-Йорке, Сингапуре, плюс она двойного назначения. С одной стороны, для безопасности все федеральные структуры, силовые структуры подключены к ней. С другой - систему используют для управления городским хозяйством.

Китайская делегация приезжала, там их человек, наверное, 50 было. Они два часа слушали нас, не прерывая. Не так давно были в азиатских странах с министром по информационным технологиям (Артем Ермолаев, руководитель ДИТ - ред.). В Южную Корею летали. По итогам руководитель сказал, что Москва опережает Южную Корею по технологиям. 

Китайцев очень удивил Интернет, проведенный в каждую квартиру. То есть они уточняли: «Кабель прямо через стояк идет, через весь подъезд?». Взять тот же Wi-Fi, который развивается в публичных местах - они только-только думают об этом, а у нас это уже есть. 

***

Для нас важна открытость. Чтобы за нашей спиной не рассказывали, не развивали темы, что же у нас происходит. Мы лучше сами об этом будем рассказывать.

Крутость технологий - когда они используются на повседневном уровне и становятся практически незаметными. Не смотрите в космос. Смотрите под ноги.

ДИТ представлен во всех социальных сетях. «ВКонтакте», Instagram, Facebook. Twitter у нас, кстати, по числу подписчиков максимальный среди всех госслужб - более 10 000. «ВКонтакте» сделали отдельную ветку, чтобы студенты могли написать сразу нам, какой-то вопрос задать, а мы оперативно рассмотрим. 

Любимая технология для меня как госслужащего - электронный документооборот. Без него вообще ничего не происходит. Я в любом месте, даже в отпуске (что, конечно, минус информационных технологий), всегда на cвязи, всегда вижу и  окументы, и почту. 

***

Мой рабочий день начинается в восемь утра. А заканчивается в 21 или 22. Если идешь на госслужбу, ты должен понимать, что работаешь 24 часа.