/

Владимир Подольский. ОАО «Концерн Росэнергоатом».

Владимир Подольский. ОАО «Концерн Росэнергоатом».

Владимир Подольский

Заместитель генерального директора по объектам ОАО «Концерн Росэнергоатом» АО «ФЦНИВТ «СНПО «Элерон»

Владимир Подольский. ОАО «Концерн Росэнергоатом».

24 апреля 2017, 19:03    4472

Мирный атом под физзащитой

 

О требованиях к оборудованию и особенностях работы по обеспечению физической безопасности атомных электростанций – в свете законодательных изменений – журналу RUБЕЖ рассказал Владимир Подольский заместитель генерального директора по объектам ОАО «Концерн Росэнергоатом» АО «ФЦНИВТ «СНПО «Элерон».

Беседовал: Станислав Тарасов

RUБЕЖ: Владимир Валерьевич, на чем специализируется «Элерон»? Каковы ключевые компетенции компании?

Сегодня АО «ФЦНИВТ «СНПО «Элерон» - это крупнейшее в стране объединение по созданию систем безопасности для важных государственных объектов. Наши заказчики – это, прежде всего, предприятия Госкорпорации по атомной энергии «Росатом», в периметре управления которой находится и «Элерон». Но наша продукция также востребована министерствами, ведомствами и другими структурами, чья деятельность напрямую связана с обеспечением государственной и общественной безопасности.

«Элерон» - это инжиниринговая компания с полным набором компетенций, позволяющих применять комплексный подход при оснащении объектов системами физической безопасности. То есть мы можем проводить весь цикл работ по оборудованию объектов, включая: разработку общей концепции безопасности с учетом возможных рисков и прогнозируемого ущерба, разработку модели нарушителя и потенциальных угроз, технико-экономическое обоснование, проектирование, строительство; производство, поставку и монтаж аппаратуры, пуско-наладку общей системы и гарантийное обслуживание.

Непосредственно я занимаюсь вопросами обеспечения безопасности (средствами и системами физической защиты) АЭС. С 1997 года и по настоящее время компания разрабатывает, проектирует, устанавливает и обслуживает инженерно-технические средства физической защиты большинства атомных электростанций Российской Федерации.

RUБЕЖ: Как регулируется безопасность атомных объектов в РФ сегодня, какие требования Вы учитываете, прежде всего?

Составляющие безопасности на атомном объекте, в соответствии с законодательством, содержатся в специальном документе «Об обеспечении безопасности» (ООБ). Одним из его разделов является «Оценка рисков и возможных последствий аварий на опасных производственных объектах».

Как правило, этот документ разрабатывает генеральный проектировщик атомной станции или другого опасного ядерного объекта. В обязанности данной организации входит выявление и детальный анализ причин, которые могут вызвать проектные и запроектные аварии, а также последствия, которые могут возникнуть после той или иной аварии.

Проектные аварии –это авария для которых проектом, грубо говоря, определены пределы. То есть, когда реактор можно заглушить с использованием штатных систем, средств и мероприятий, и избежать критических последствий. Запроектные аварии имеют последствия с выбросом радиации, человеческими жертвами и т.д. Наши системы предназначены для исключения несанкционированного воздействия на работу объектов или минимизации последствий таких воздействий. А, следовательно, для исключения и того и другого вида аварий.

RUБЕЖ: На Ваш взгляд, что сейчас может послужить источником подобных происшествий?

Мы руководствуемся нормами и требованиями МАГАТЭ. В них существует такой термин как «проектная угроза». В России чаще говорят о «модели нарушителя».

«Проектная угроза» или «модель нарушителя» описывает угрозу, определяет число нарушителей, их вооружение, подготовленность, каким образом они действует на объект и т.д. В настоящее время существуют нормативные документы, которые описывают нарушителя. Администрация объекта, руководствуясь требованиями, конкретизирует описание нарушителя по этим методикам. Определяет внешний он или внутренний, по сговору ли работает, воздействует он с воздуха, с воды, из-под земли и т.п. Учитываются все варианты.

Т.е. для каждого объекта государственной корпорацией «Росатом» разрабатывается отдельная «проектная угроза». Необходимо четко понимать от кого мы защищаемся. Я утрирую, но если за дверью стоит человек с пилой, не нужно делать деревянную дверь, потому что она задержит нападающего ровно на две минуты и своей роли в качестве защиты не выполнит!

Работы по обеспечению безопасности, впрочем, не ограничиваются только созданием и внедрением систем безопасности. Очень важно в дальнейшем знать и текущее техническое состояние системы безопасности объекта, состояние тех систем, которые исключают несанкционированное воздействие и наступление негативных последствий.

Наше предприятие является разработчиком методики и программного обеспечения, с помощью которых осуществляется мониторинг технического состояния объекта и его систем безопасности.

Специалисты на объектах заполняют обзор по техническому состоянию элементов и подсистем системы физической защиты объекта, потом эти данные приходят на сервер в центральный орган, где анализируется. С их помощью объекты совместно с головным руководящим органом разрабатывают планы мероприятий по модернизации систем, предусматривают возможность плановой замены оборудования, выработавшего свой эксплуатационный ресурс.

RUБЕЖ: Для обеспечения безопасности в транспортной, промышленной, энергетической отраслях применяется категорирование объектов, расскажите, как производится категорирование в атомной отрасли?

Если брать объекты Госкорпорации «Росатом», то здесь применяется своя методика категорирования ядерных объектов и предметов физической защиты. Она служит базовым принципом для разработки требований к системе физической защиты.

Движение происходит от простого к сложному. При этом учитываются критические узлы объекта, при выведении из строя которых под вопрос встанет дальнейшее функционирование всего объекта. Категорируются как объект целиком, так и здания внутри комплекса, отдельные помещения и т.д. Ядерный материал находится в помещении, помещение в здании. По такому принципу мы и относим их к той или иной категории.

RUБЕЖ: Вы сказали, что выделяются разные зоны. Сколько таких зон, какие они? И еще один вопрос: в начале года вышло постановление, согласно которому вокруг АЭС установили зоны безопасности с ограниченным въездом и пребыванием. Как это повлияло на вашу работу?

В настоящее время проводится выделение таких зон, составляются паспорта объектов. У нас 10 станций и нужно сделать 10 зон. Эти работы ведутся на всех объектах, при этом по нескольким станциям находятся в стадии фактической реализации и недалеко завершение этих работ.

Что касается зон безопасности, в первую очередь выделяется периметр станции, потом внутренние локальные зоны, далее зоны ограниченного доступа. Дифференциация зон большая, все их я перечислять не буду. Как я уже сказал, требования к оснащению зон при продвижении внутрь ужесточаются.

Например, в диспетчерский центр имеют допуск 20 человек. Значит там помимо сигнализации могут быть установлены дополнительные элементы системы контроля доступа – по pin-коду, по биометрическим признакам и т.д. Здесь потребуется не только пропуск, но и прохождение дополнительной процедуры идентификации личности с использованием индивидуальных данных каждого сотрудника.

RUБЕЖ: Если говорить про системы физической защиты, какие тут существуют тренды за последние годы? Считаете ли вы, что интеграция систем безопасности необходима?

Физическая защита ядерного объекта довольно консервативна. Работа технических средств охраны основана на известных физических принципах: радиоволны, вибрация, радио-лучевые технологии и т.д. Все решения уже есть, и они в большинстве своем только совершенствуются.

Для системообразующего оборудования в последнее время существует тенденция более широкого применения обмена информацией по Ethernet. Здесь у нас есть определенные ограничения на применение.

В моем понимании интегрированные системы безопасности (ИСБ) – это системы, состоящие из нескольких подсистем и работающие под неким единым программным обеспечением. ИСБ должна иметь довольно удобный интерфейс и позволять операторам или сотрудникам охраны просто и понятно контролировать текущее состояние всех подсистем и позволять в максимально короткие сроки принимать верные решения или помогать, подсказывать таковые. Такая интегрированная система, установленная на объекте, закрыта и не должна иметь выходы во вне. Это связано с требованием ФСТЭК по защите информации.

На наших объектах уже применяются интегрированные системы. Охранное телевидение, сигнализации и прочее уже интегрированы на программном уровне. Система телевизионного наблюдения настраивается на сигналы сработки, включается подсветка, камера наводится на место и отслеживает движение нарушителя. Технические возможности сейчас не ограничены. Для крупных объектов ИСБ - это не модное слово, а реальная необходимость.

RUБЕЖ: А чем продиктована такая необходимость?

Рассмотрим для примера автоматизированную систему управления технологическими процессами АЭС. АСУ ТП очень сложная технологическая система с достаточно высокой степенью интеграции большого количества программных продуктов. Как правило, интеграция, про которую мы говорили ранее, в этой системе осуществляется на программном уровне. Для нашей системы при такой степени интеграции возникает проблема по защите информации.

К нашим системам есть четкие и жесткие требования, которые выдвигает ФСТЭК. И они должны иметь сертификат на разрешение по обработке информации определенной степени секретности. К таким системам как АСУТП и, ее составляющей- системе контроля управления пожарной защитой (СКУПЗ), такие жесткие требования не предъявляются. В них если и обрабатывается информация, то, скорее всего, это информация ограниченного доступа. А в наших системах вращается информация, составляющая государственную тайну.

Когда будут выработаны единые требования по интеграции систем физической безопасности, пожарной безопасности и технологических процессов, то –технически - такая реализация проблемы не составит. «Элерон» уже разрабатывает контроллеры, которые могут объединить и физзащиту и АСУТП. Следует отметить, что на внеотраслевых объектах интеграция системы физзащиты и СКУ ПЗ уже реализована. Однако еще раз повторюсь, что при использовании универсального контроллера, работающего под управлением единой программы и объединяющего в себе несколько систем очень остро встанет вопрос о живучести такой системы

RUБЕЖ: Что значит в плане «живучести»?

Ну вот смотрите. Приведу простой пример, к щитку освещения подходит один кабель, а выходит восемь - на восемь лампочек. Если мы перережем один из восьми – семь лампочек останутся гореть и будет светло, а если перережем основной кабель на щиток – наступит тьма. Так же и на объекте при выведении из строя одной из подсистем, все остальные подсистемы и система в целом должны сохранить работоспособность. А если мы используем единую интегрированную систему, основанную на едином программно-аппаратном ядре, то выход его из строя приводит к остановке всей системы. Принцип «живучести» должен учитываться при интеграции.

RUБЕЖ: Хотел бы коснуться темы требований заказчиков. Как оборудование отбирает «Росэнергоатом»?

Концерн «Росэнергоатом» поступает как грамотный и вдумчивый заказчик, и при этом достаточно просто. Он берет три изделия от разных производителей одинаковых по принципу действия и проводит их натурные испытания. По результатам испытаний он принимает решения о рекомендации того или иного изделия к применению на своих объектах.

RUБЕЖ: Существуют ли какие-то отличия между заказчиками российскими и заказчиками зарубежными?

Мы только выходим на зарубежный рынок, опыта работы с зарубежным заказчиком у нас пока немного. Из живого опыта – работа на Белорусской станции. Там заказчик фактически использовал российские требования. Но были и нюансы.

Например, мы столкнулись с требованием закупки основного материала у белорусских производителей, привлечение белорусских организаций при производстве оборудования и работах на АЭС. Совместно с белорусскими коллегами мы провели большую работу, и из всей номенклатуры оборудования остались единичные позиции, которые соответствуют требованиям и белорусским, и российским. Была масса вопросов. В общем, приоритет оказался на стороне российских производителей. А для выполнения строительно-монтажных работ по созданию системы физической защиты Белорусской АЭС мы обязаны получить лицензию МВД республики Беларусь на охранную деятельность.

В других странах, скорее всего, ситуация будет иной. Исчерпывающей картины сравнительного анализа по этому вопросу пока нет.

RUБЕЖ: Атомные объекты предполагают наличие радиационного фона. Это как-то влияет на оборудование?

Рассуждения о том, что на атомных станциях существует какой-то повышенный фон – это неверный стереотип. На всей территории атомной станции фон находится на естественном уровне.

Уровень радиационного фона может быть повышен только в грязных зонах, т.е. в главном корпусе, там, где расположен реактор. Но это моё мнения, точной информацией я не обладаю.

Но фон там повышен не так сильно и наше оборудование, где нужно работает. Хотел бы отметить также, что в контрольных точках, где люди переходят из грязных зон в чистые тоже используется наше оборудование. Оно позволяет определить не выносит ли человек радиоактивные элементы.

Что касается активной зоны, где есть излучение, наше оборудование там не устанавливается. Там очень жесткие условия доступа. Нам интересно кто будет заходить, кто будет открывать. Точки доступа находятся под охраной.

Есть еще такое понятие как «промышленное телевидение» - наблюдение за техническими процессами. Мы в этом направлении не работаем. Есть несколько специализированных организаций, которые производят оборудование, предназначенное для жестких условий эксплуатации с учетом повышенной радиации, влажности, температур и т.д. Мы не хотим внедряться в этот рынок, он довольно узок.

Монтажные работы и пуско-наладка подобных устройств очень похожи на аналогичные работы по нашему оборудованию. При появлении необходимости мы сможем его смонтировать и интегрировать в существующую систему.

RUБЕЖ: На какой базе вы испытываете своей оборудование?

У «Росатома» шикарная испытательная база. В 2015-2016 году наше предприятие провело при поддержке государства техническое перевооружение. У нас есть аккредитованный испытательный центр, который в принципе может проводить любые испытания, кроме тестов на электромагнитную совместимость.

Если говорить о натурных испытаниях, то следует отметить НИКИРЭТ. Они располагают отличным испытательным полигоном под Пензой. НИКИРЭТ раньше являлся дочерним предприятием «Элерона». Там был и есть и научный сектор, и приборостроительный завод и полигон. Связь между предприятиями не утрачена, наоборот мы активно сотрудничаем.

RUБЕЖ: Согласно постановлению правительства Российской Федерации от 15 июня 2016 г. N 544 «Об особенностях оценки соответствия продукции, для которой устанавливаются требования, связанные с обеспечением безопасности в области использования атомной энергии» Ростехнадзор предложил перечень продукции для АЭС, подлежащей обязательной сертификации. В перечень вошли и средства физзащиты. Документ сейчас проходит обсуждение на федеральном портале проектов нормативных правовых актов, как он повлияет на рынок?

Существовала такая система сертификации - ОИТ, потом её отменили и сейчас, в соответствии документами по техническому регулированию, ей на смену приходит другая система. Для неё был разработан перечень оборудования, которое подлежит обязательной сертификации. Все оборудование по физической защите с 1 января 2018 года будет обязательно сертифицироваться.

К сожалению, по физзащите пока единственный орган сертификации. Он внеотраслевой, коммерческий. Если бы таких органов было десять, стоимостные показатели конечно упали бы.

В свое время мы проводили стоимостной анализ по сертификации. На одном из блоков АЭС мы взяли номенклатуру изделий, которые подлежат сертификации. Вот есть у нас физзащита объекта, она состоит их тысячи составляющих, комплектующих. Каждое из изделий должно быть сертифицировано или отдельно или партией. Мы посчитали совместно с органом сертификации, что нам потребуется около 50-60 млн рублей и три с половиной года на выполнение работ. При последних тенденциях - блок за это время строится, а тут- выполнение одного из этапов работ по физзащите.

RUБЕЖ: Мы говорили про НИКИРЭТ и Вы упомянули про АО «НПК» «Дедал». Кто сейчас может побороться за рынок?

Нужно разделить. Это отраслевые и неотраслевые предприятия. Если говорить про отраслевые, то мы активно кооперируемся со своими коллегами. Мы являемся интеграторами направления бизнеса Госкорпорации «Росатом» «системы безопасности», которое объединяет ряд предприятий ядерного оружейного комплекса.

Если брать неотраслевые, то их масса. В последнее время наблюдается тенденция - много организаций, для которых физзащита не является основной деятельностью, но они участвуют в конкурсных процедурах и пытаются закрепиться на этом рынке.

Перед такими организациями у нас есть неоспоримое преимущество. Все наши решения нацелены на реализацию проекта «под ключ». У нас есть все: свои проектировщики, свои монтажники, свое производство, своя служба авторского надзора, своя наука и т.п. Плюс мы государственное предприятие, мы никуда не денемся, есть гарантии. Представить, что мы возьмем у кого-то заказ, но не выполним его – такого не может быть. Это громадные конкурентные преимущества.

Допускаю, что мы не слишком мобильны и по каким-то вопросам проигрываем внеотраслевым коммерческим предприятиям. Например, мы ограничены необходимостью соблюдения требований Единого отраслевого стандарта закупок (ЕОСЗ), который существует в настоящее время. Он предполагает определенные процедуры в закупочной деятельности. Покупаем ли мы материалы, оборудование или услуги - на все надо проводить конкурсы, а это время. Небольшая компания способна заключить договор гораздо быстрее. Через полтора месяца коммерсант имеет объем продукции, который он должен поставить заказчику. А мы полтора месяца проводим согласование, оформляем документы и выходим на торги. Мы теряем массу времени.

RUБЕЖ: Тему недостатков закупочной системы вы тоже почувствовали?

Да. Скорее всего не недостатков, а недоработок. Такое впечатление, что мы сейчас возвращаемся к требованиям Советского Союза, все очень четко, какие документы ты должен подготовить, какой штат сотрудников и каких специалистов надо иметь и т.д. Понимаете, мы начинаем обрастать вспомогательными структурными подразделениями, которые не зарабатывают деньги, они являются бюрократией для нас.

RUБЕЖ: В закупочной системе сейчас существует выбор между небольшим производителем и крупным, но более качественным?

Заказчик часто говорит: «Зачем вы мне предлагаете это и за такие деньги, если в интернете дешевле?» Заказчик самостоятельно покупает оборудование, передает нам, мы это оборудование монтируем. Оно через некоторое время выходит из строя, нам высказывают претензии. Тогда мы парируем, что не имеем отношения к закупке данного оборудования. Встречается, например, перегрев плат, выход из строя процессоров и что угодно еще. Скупой платит дважды.

RUБЕЖ: А как из этой ситуации выйти?

Как с этим бороться трудно сказать. Скорее всего по критерию цена/качество выбирать несколько похожих изделий, производить тестирование и рекомендовать к применению. Концерн «Росэнергоатом» идет по такому пути. Своеобразный ограничительный список.

Но тут есть и другой момент. Часто в таком списке есть оборудование, которое по своим техническим параметрам не в полной мере нам подходит, и при проектировании мы закладываем другое. Заказчик упрекает нас: «А вы не применили рекомендованное». В каждом случае пишем согласование, также часто приходиться корректировать документацию, проект.

RUБЕЖ: Можно ли реально зайти на этот рынок сейчас, как вы считаете?

Можно. С учетом требований нашего ЕОСЗ закупка изделий с четко прописанным изготовителем недопустима. В конкурсной документации прописаны общие технические требования. Могут быть поставлены как наши устройства, так и аналоги. Если изделие соответствует всем требованиям можно пытаться зайти на рынок.

Процедуры все открытые и конкурсные. Если изготовитель аналога имеет желание зайти на рынок он может предложить свою цену. И цена, которую предлагает сторонний производитель, часто ниже, чем первоначальная.

RUБЕЖ: А существуют еще какие-то проблемы с нормативной базой?

Нормативная база постоянно обновляется и вопросы возникают тоже постоянно. Есть документы, которые нужно актуализировать, учитывая требования сегодняшнего дня.

Например, вы знаете, что атомные объекты охраняют подразделения внутренних войск, которые в настоящее время входят в состав «Росгвардии». Нам передавали для обсуждения проекты документов в части оснащения физзащитой объектов, охраняемых подразделениями «Росгвардии». Новые требования значительно отличаются от прежних. Мы разработали замечания, пожелания и рекомендации. Они сейчас переданы дальше в госкорпорацию для системного анализа.


 Журнал RUБЕЖ  Пожарная безопасность  Транспортная безопасность

Yandex.Дзен

Подписывайтесь на канал ru-bezh.ru
в Яндекс.Дзен

Яндекс.Директ

RUБЕЖ в vk RUБЕЖ на dzen RUБЕЖ на youtube RUБЕЖ в telegram+ RUБЕЖ-RSS

Контакты

Адрес: 121471, г. Москва, Фрунзенская набережная, д. 50, пом. IIIа, комн.1

Тел./ф.: +7 (495) 539-30-20

Время работы: 9:00-18:00, понедельник - пятница

E-mail: info@ru-bezh.ru


Для рекламодателей

E-mail: reklama@ru-bezh.ru

тел.: +7 (495) 539-30-20 (доб. 103)

total time: 0.4218 s
queries: 230 (0.0355 s)
memory: 8 192 kb
source: database
Выделите опечатку и нажмите Ctrl + Enter, чтобы отправить сообщение.